Я предупреждаю сразу- тут много тряпок, графоманства, намеренных фактических ошибок, манерничания и безудержной описательности. Мало сюжета, стиля и стройной лаконичности
*для взрослых ничего нет
*
Мы с Музом не дотягиваем до искушенного вкуса читателей, посему - пишем чО попало, но от души
В общем, ответственности ни за что не несем
veda -для настроения
olgat -для правильного направления вдохновения
------------------
Виньетка.
Cherry.
Никки отрешенно глядела на проносящийся за окном, пейзаж. Белая кисейная штора колыхалась в такт подрагивающему на стыках рельс, вагону.
Волны буйной летней зелени сливались в широкую однотонную ленту, изредка прерываясь прорехами распаханных полей и маленькими домиками придорожных станций.
То здесь, то там мелькали, утопающие в пышных кронах окрестных деревьев, голубые, зеленые, белые, иногда поблескивающие сусальным золотом, "луковки" сельских церквей. И за негромким перестуком колес слышался торжественный и тягучий звон колоколов, собирающих к вечерней службе.
Положив голову на ее колени, глубоко спал младшенький, уставший от долгой дороги.
Напротив сидела маменька и задумчиво читала, изредка поглядывая на детей. Тихий шелест страниц, переплетенных в темную потрескавшуюся кожу, напоминал о домашних вечерних чтениях романов Диккенса.
Прошедшая неделя с grandmaman оказалась изрядно утомительной. Старшего сына пришлось отправить с мисс Роуз первым же поездом в столицу, ибо мальчик даже занемог на нервной почве.
Сами же уехали по окончании недели, распрощавшись, с обоюдным для сторон, облегчением.
Уже на вокзале семью застала телеграмма о прибытии старшей дочери в загородную усадьбу.
Посему было решено ехать из Тверской губернии, где располагалось поместье старой графини, поездом до Петербурга. Оттуда же, пересев в свой экипаж - в Павловск, не останавливаясь в городском доме.
К Всеволоду Михайловичу, который не пожелал присоединиться к их поездке.
Он, по обыкновению, отрицался, ссылаясь на необходимости в Сенате, и делал при этом невинное и благочестивое лицо.
Правдой сие было лишь отчасти. Но мадам Татьяна, будучи мудрой не по годам, не настаивала на совместных визитах. Хлопот хватало и без Севы. Тем более, maman его ненавидела, вкладывая в глубочайшее это чувство всю свою холодную, спесивую и своенравную натуру.
Женщина протяжно вздохнула, поминая обстоятельства. Никки повернулась и внимательно посмотрела на маменьку. В голубых глазах промелькнуло озабоченное сожаление.
"Опять думает про папеньку и grandmaman..."
Для молодой барышни сей обязательный летний визит в Тверь был столь же мучителен, как для отца. С той лишь разницей, что не было у нее весомых резонов отказаться от приглашения. Да и маменьке было бы тяжело одной...
Мысли Никки возвернулись к полученному телеграфу.
Старшая сестра вышла замуж за потомка знатного из рода из "старых" бояр, с длинной тоскливой родословной и таким же лицом. Обожающего Британскую империю, королеву Викторию и все английское. Одним словом - англоман. У его отца был дом на севере Лондона, где молодая семья практически поселилась.
Из-за сего обстоятельства, старшая дочь навещала родных довольно редко.
Посему Никки столь обрадовалась приятною новостью, и всячески предвкушала встречу.
Муж сестры был скучен, но вполне терпим, а уж таинственный "гость" и вовсе всколыхнул интерес любопытной барышни.
"О, смею надеяться, что это не будет один из друзей его папеньки - мрачный, старый, чопорный англичанин. Тогда придется все время изображать изысканные манеры, терпеть премерзкий табачный дым и бесконечные нравоучения..."
Их припозднившийся экипаж вышли встречать большою толпой. Всеволод Михайлович с дочерью, непременный Матвей со слугами, второпях одетая мисс Роуз и Аграфена Федоровна. Она была очередной дальней родственницей, жившей в усадьбе круглый год, и именовавшейся на аглицкий манер "экономкой".
Муж сестры и "гость", по всей видимости, уже отошли ко сну. Время стояло позднее, ибо их поезд изрядно опоздал к расписанию.
--- Королева Бесс, королева Бесс! - забыв про спящего брата, Никки кинулась к сестре, смеясь и целуя ту в бледные щеки.
--- Никки, сколько раз я просила не называть меня подобным образом, негодница! - молодая женщина притворно сердилась, целуя в ответ младшую, а другой рукой обнимая подошедшую маменьку.
--- Хорошо, Елизавета Всеволодовна, как скажете, всемилостивая государыня! - Никки отступила и отвесила шутливый поклон. - А где твой светлейший? Ушел почивать поди, нас не дождавшись?
--- Никки, прошу покорно, перестань! Я не раз писала - у него все по расписанию. Распорядок дня важней всего.
Младшая же, приблизившись вплотную, шепнула прямо в ухо насмешливым тоном.
--- А королева Бесс тоже по расписанию? - и заливисто хохоча, взбежала по гранитным ступенькам, скрываясь за распахнутыми дверями.
Елизавета покачала головой.
--- Бог мой, маменька! Что за манеры! Вам еще не отказали везде в приглашениях?
--- Лиза, душечка, она же еще ребенок, не держи на нее обиды...
--- Я не держу, маменька, но поговори с ней, умоляю. Дабы не пришлось потом краснеть перед сэром Уинфилдом.
--- Обещаю, милая, непременно поговорю. Пойдем же в дом, мы устали с дороги ужасно...
***
Следующим днем Никки проснулась поздно, благо никто не потревожил ее сон. Ни Матреша, ни Аграфена Федоровна, ни маменька или братья, и даже сестрица, не зашли к ней поутру.
Из приоткрытого окна доносился нестройный шум летних усадебных звуков - позвякивание чашек на террасе, негромкие голоса, клацающий звук садовых ножниц, подравнивающих кусты, и в отдалении - смех мальчиков и лай охотничьих собак.
Никки подошла и, отодвинув край легкой занавеси, выглянула наружу.
День был чудесным.
Солнце скрывалось в легкой дымке голубеющего неба, согревая, но не обжигая. Шаловливый ветер путался в верхушках старых парковых деревьев.
Иногда он порывами сбегал к земле и играл головками разноцветных цветов, щедро рассаженных вдоль парадной стены дома.
Несмотря на поздний час, в воздухе до сих пор пахло прохладой и свежестью утренней росы.
Она заметила фигуры у квадратного, по французской садовой моде, пруда. Они играли в крокет, расставив воротца на привычном месте, у самой воды.
Папенька, Лиззи, ее муж и четвертый - темноволосый, широкоплечий мужчина в светлом костюме.
"Боже Всемогущий, да, он не походит на аглицкий колченогий стул! Может статься, молод и хорош собой.."
Никки задумчиво стала перебирать свои летние платья. Ей внезапно захотелось произвести на неизвестного гостя более, чем приятное впечатление.
"Волосы оставить свободными, мне еще позволительно подобное, " - Никки встряхнула светлой гривой. – «Только взять большой черепаховый гребень с розовым жемчугом. Он прихватит у лица мои рассыпающиеся пряди».
"Надобно было попросить заплести их в сетку на ночь..." - с досадой думала Никки, сердясь на непослушную шевелюру.
Чулки, расшитый светлыми розами по белому фону, корсет, туфли из кожи со шнурками заместо лент.
И...Что за платье?
Ее выбор остановился на совершенно новом, последней моды, платье цвета парнасской розы.
Она провела рукой по воздушной ткани, расправила замятые складки.
Нижняя юбка из репса, густого фиолетового оттенка, перекликалась с блеском розовато-сиреневого поплина основного наряда. Кокетливые банты ей в тон украшали плиссировки рукавов и присборенный край верхней юбки. Черная лента с золотистою пряжкой вокруг пояса, такая же лента обозначила край небольшого круглого декольте.
Никки взглянула на себя в зеркало - холодный розовый подчеркивал свежесть кожи и золотистый лен волос, а легкий перелив сирени оттенял глубокой синевой ее голубые глаза. Она смотрелась приятною молодою барышней. Посему, теперь можно быть представленной новому гостю.
***
--- А вот и ты, доченька! Весьма вовремя! - папенька широко улыбнулся и поспешно вручил молоточек.
--- Позвольте ретироваться, господа, безотлагательные дела! Но Никки подхватит мою партию, она более умелая в этом искусстве, нежели я...
На этих словах, папенька коротко поклонился и едва ли не бегом устремился прочь, к дому.
Никки с сестрой переглянулись, изо всех сил сдерживая смех. "Безотлагательные дела" заключались в ростбифе и рюмке клюквенной настойки. Любому спортивному занятию, будь то крокет или верховая езда, папенька предпочитал обед.
--- Разрешите представить мою свояченицу - мисс Ма... - поймав яростный взгляд молодой блондинки, муж сестры тотчас поправился, - мисс Никки, младшую дочь моего зятя, графа А.
--- Никки, представляю майора национальной гвардии графства Саффолк, сэра Майкла Уинфилда.
Мужчина повернулся, и она споткнулась об изучающий взгляд необыкновенных зеленых глаз.
Никки озорно улыбнулась в ответ, и стала рассматривать молодого человека с той же дерзкой тщательностью, что и он.
Разворот прямых плеч, крепкая шея, загорелая обветренная кожа, мускулистые руки, обвитые струнами вен и широкие, плоские запястья - весь его облик дышал мужественной военной выправкой. Только прозрачные, как холодная вода, глаза, темные густые ресницы, выгоревшие на солнце, кудри цвета корицы и элегантно изогнутые красивые губы обозначали принадлежность к более изысканным, нежели простые вояки, кругам.
Осознав, что пауза стала неловкой, протянула руку для поцелуя.
--- Сэр Уинфилд, рада знакомству. С папенькиным рвением в крокете, Вы ближе к поражению, нежели к победе, полагаю?
--- Зовите меня Майкл, мисс А....И Ваш уважаемый отец проявил недюжинные таланты. Виною нашего счета есть лишь временное отсутствие удачи.
--- Тогда и Вы, сэр... Майкл, зовите меня Никки. - она лукаво взглянула - Что до Вашей оценки папенькиных умений, то не сочтите за дерзость, но Вы - отъявленный льстец!
В этот момент, Лиззи громко хмыкнула и предложила продолжить игру.
Вопреки усилиям сестры и ее мужа, Никки и сэр Майкл, действуя слаженно, словно играли вместе уже долгое время, переломили ход почти проигранной партии. И когда последний шар сделал счет в их пользу, Никки закружилась в победном восторженном танце, увлекая мужчину за собой.
--- Мы выиграли! Как же это чудесно, сэр Майкл! Благодарю Вас за столь приятную компанию... - она отступила на шаг и сделала задорный книксен.
--- Это я должен Вас благодарить, милая мисс Никки! Вы не позволили мне покрыть себя позором проигрыша. - Молодой англичанин, помогая подняться, обнял Никки за плечи, и сминая ее модное платье, почти прижал к себе.
Его жесткие ладони, слегка царапая шелковистую кожу, весьма неторопливо ползли вниз, охватывая локти.
Обвели контур острой косточки и остановились, лаская нежную ямку.
Последовало еще одно плавное движение, и сильные пальцы сжали основание девичьей кисти, ощущая торопливое течение ее крови. Никки дернулась и светлая пелена волос накрыла предательски задрожавшие руки.
--- Никки, душа моя, не пора возвращаться? - Лиза окликнула, оборачиваясь. - Приглашай нашего дорогого гостя отобедать...
Молодая барышня подняла голову, смущенно улыбнулась своему кавалеру, и положила тонкие пальцы на сгиб его руки.
--- Нам необходимо поторопиться, сэр Майкл, все уже почти собрались. И посему, мы рискуем не застать даже десерт... - она вдруг заразительно засмеялась и ускорила шаг, потянув его за собой.
***
Всю следующую неделю Никки провела в компании молодого англичанина.
Каждый день гуляли по большому усадебному парку, забираясь в такие его уголки, до которых Никки не доходила и в глубоком детстве.
Сэр Майкл рассказывал ей об Ост-Индской компании, о причинах восстания сипаев, в подавлении коего принимал участие. О неодобрении колониальных английских властей и своем сочувствии местному народу. О том, как их полк из Индии морем ушел в Китай и там обеспечивал ход англо-французских переговоров о выгодных концессиях и открытии китайских портов для английских торговых судов.
Никки слушала с вниманием и искренним интересом. Еще никогда военные рассказы не казались ей столь увлекательными.
Поутру обычно играли в крокет, взяв в компанию Елизавету с мужем. А иногда и одни, когда семейная пара уезжала по делам в Петербург.
А когда оказалась готова большая, плотно утрамбованная площадка с натянутой сеткой посередине, то мужчины начали играть в странную игру, именовавшуюся ими лаун-теннис.
Напоминавшая французскую же-де-пом, тем не менее ее отличия были очевидны - правила, ракетки, мячи, а самое главное - игра шла под открытым небом!
Никки стала выступать в роли судьи, быстро уловив все премудрости и тонкости новой игры.
Ей же самой доставляло особенное удовольствие наблюдать за самозабвенно играющим англичанином.
Его стремительные, полные хищного изящества, движения завораживали.
Напряженные мышцы рук. Широкая дорожка пота меж лопаток, заставляющая прилипать тонкую ткань сорочки, спутанные кудри и, блестящая влагой, ямка между ключицами, видневшаяся в вырезе ворота. Все это неумолимо притягивало и влекло.
Никки тщательно прятала свой интерес под широкими полями светлой мягкой шляпы, вдобавок опуская на глаза вуаль из белого "шантильи".
Но молодому человеку удавалось, каким-то непостижимым образом, поймать ее взгляд. Она вспыхивала пунцовым пламенем, а он улыбался на это уголками губ.
***
--- Не играй с ним, Никки, душечка, прошу тебя покорно... - Лиззи сидела на кровати в длинной ночной рубашке и капоте, и заплетала волосы в косу. - Он вовсе не светский повеса как ты привыкла видеть, а тонкий и ранимый человек...
--- Я не играю... - Никки посмотрела на старшую несчастными глазами.
--- Охоххо, сестрица... Ну-ка, выкинь глупости из головы! Не вздумай влюбиться в него, это принесет вам обоим лишь страданья! Обещай мне!
--- Я не могу, Бесс...Уже не могу...
***
Проснувшись ранним утром в воскресенье, Никки решила, что сегодня прогуляется по парку в одиночестве.
Вчера все вместе, ездили к губернатору, чье огромное поместье соседствовало с Императорским парком.
Никки танцевала весь вечер, и более всех - с своим молодым майором.
Это обстоятельство отнюдь не способствовало установлению спокойствия в ее душе. Наоборот, она все сильней трепетала под его взглядом, вздрагивала от прикосновений его губ к своему запястью, а уверенных рук - к талии.
"Он должен уехать завтра, как и собирался... Он не должен передумать и остаться еще. Лиза права, мне следует выкинуть его из головы!"
Никки быстро шагала по знакомым дорожкам, сбивая придорожные полевые цветы.
Шелковый барежный платок, небрежно накинутый на плечи, соскользнул и остался лежать на сыроватом гравии тропинки. Девушка не отметила пропажу, будучи вся в своих думах.
Неподалеку она заметила несколько старых вишневых деревьев. На одном из них по сию пору виднелись блестящие и темные бусины плодов.
Язык и внутренняя сторона губ обожглись вяжущей сладкой кислинкой мелких ягод давно одичавшей вишни.
Лицо и руки Никки были перепачканы ярким бордовым соком. Ее дневному платью бисквитного цвета в крупную перламутрово-серую клетку повезло больше. Ни основная ткань корсета и юбки, ни прочие оборки, рюши и воланы светлого материала совершенно не пострадали от небрежного обращения с дарами сада. Лишь нечаянный уголок золотистого кружева окунулся в красную каплю, упавшую в глубокое, почти спадающее с плеч, овальное декольте.
Никки оглядела дерево и заметила еще одну спелую ягоду, на этот раз - точно последнюю. Подтянув к себе гибкую ветку, она сорвала зеленый черенок. Привычным движением разделила вишню пополам, подцепила и выкинула в траву белесую косточку.
Едва успев проглотить одну сочную часть, услышала за спиной знакомый низкий голос.
--- Вы сегодня гуляете без меня, милая мисс Никки? Отчего ж я впал в немилость? Был изрядно неуклюж на вчерашнем балу? Простите покорно, я всего лишь неотесанный вояка.
Его губы смеялись, но взгляд серо-зеленых глаз был насторожен.
--- Я нашел этот платок по дороге сюда. Вы, должно быть, не заметили, как обронили его... - мужчина протянул ей тонкую полупрозрачную ткань.
--- О, да! Это мое, мерси! Я вся выпачкана этими ягодами, оставьте его у себя, ежели не затруднит моя просьба. - Она взглянула на него из-под ресниц и улыбнулась. - Боюсь только, мне нечем Вас отблагодарить, сэр... Майкл, кроме как половинкой этой вишни!
--- О такой благодарности я мог только мечтать, милая мисс...
Никки протянула руку, предлагая ему растерзанную ягоду. Майкл легко сжал ее запястье, забирая темную мякоть. Губы едва коснулись ладони ласкающим движением.
Спустя мгновение вишневый сок яркой бисеринкой собрался в уголке его рта, настойчиво притягивая ее взгляд.
И, неожиданно для себя самой, Никки подалась вперед и стерла бордовое пятнышко своим кружевным платочком. Он замер, длинные ресницы отбросили полукружия теней на щеки. Глубокое дыхание чуть сбилось.
Выскользнув из рук, ажурная ткань, вся в темно-красных полосах, упала на землю.
Никки осторожно обвела абрис слегка приоткрытых мужских губ.
И немедля почувствовала, как те прижали, лаская, а теплый язык легкими прикосновениями увлажнил подушечки затрепетавших пальцев.
Девушка сомкнула веки, ибо почудилось, что дневной свет стал нестерпимо ярок. Окружающие звуки пропали, словно молодых людей накрыл невидимый плотный полог.
Внезапно он убрал ее руку, и произнес низким голосом с заметным английским акцентом.
--- Regardez-moi...vos yeux bleu me rend fou...
И тотчас обхватил ладонями лицо, приподнимая подбородок.
Никки утонула в искристо-зеленом, опасном блеске его глаз, а руки сами собой легли на широкие плечи.
Извечная английская сдержанность слетела, обнажив перед девушкой доселе скрытую, чувственную сторону его натуры. Будто через разорванный, ненужный более кокон, выбрались наружу крылья яркой бабочки.
И, раздвинув перепачканные сладким соком девичьи губы, мужчина впился бесцеремонным поцелуем в мягкий рот - столь же пряный, как и спелая дикая вишня.
Упоительный вкус его обезоруживающих губ.
Смелость ловкого языка, проникшего за бастион жемчужных зубов и ласкавшего покорную глубину ее рта.
Нежданная мягкость каштановых волн, накрутивших игривые колечки на женские трепещущие пальцы, горячая кожа под высоким воротничком рубашки.
Дурманящий голову, медово-жгучий, мужской аромат.
Сердце сбилось, стремясь вырваться из-под ребер. Она почувствовала, как по всему телу путешествуют длинные дорожки мурашек, покалывающих кожу, словно еловые иголочки. Закрыв глаза, Никки прильнула к молодому мужчине, желая раствориться в сильных руках.
Он на миг прервал, все более и более становящийся страстным, поцелуй, дыбы со всей силою втянуть в себя воздух дрогнувшими ноздрями.
И вновь приник к ее полуоткрытым зовущим губам, побуждая кровь шуметь в ушах, будто рев водопада, а пульс отсчитывать удары в болезненно-сладком, безумном темпе.
Жадно целовал щеки, скулы, нежную шею, ласкал, обводя кончиком влажного языка, изгибы упругого ушка.
Ее маленькая сережка звякнула о твердые зубы, прикусившие розовую мочку.
Мужские руки, пленившие талию наподобие жесткого корсета и привлекающие все ближе, заставили задыхаться и вздрагивать.
Круговерть ощущений подхватила Никки и завертела, закружила в стремительном чувственном вальсе.
Прикосновения его жаркого рта смешались с густым, низким звуком, внезапно разлившимся с ближайшей колокольни.
Мелодичный перезвон становился все быстрей и быстрей, пока не превратился в назойливую трель...
***
Мобильный звонит не умолкая. Знакомый звук, прогрызаясь сквозь сон, наконец, вынуждает встрепенуться сознание и приоткрыть глаза.
В спальне темно, а, значит - чертова рань.
Вижу, светящиеся яркой зеленью, цифры часов - 4.30.
Майкл отстраняется и берет трубку. Выслушивает глухое бормотание на том конце провода, и коротко отвечает :"Да"
Вздыхаю протяжно, вновь прижимаюсь спиной.
--- Надо идти?
--- Да
--- Вместе?
--- Нет, только я.
--- Когда?
--- Через час.
Молчу и касаюсь ладонью его бедра.
Ответ на скрытое предложение не заставляет себя ждать.
Крепкая рука обвивается вокруг талии,подминая под сильное тело, а настойчивый рот начинает скользить вдоль шеи, дразня языком чувствительные точки и нежно прихватывая тонкую кожу...
Сброшенная с кровати ритмом движений, толстая книга медленно раскрывается на странице с надписью
Epilogue. ----------------------------------------------------------
Жду отзывов!